О содействие упоминается лишь в указании, что «осужденным, не имеющим возможности дать письменное объяснение (по поводу нарушения — А.Н.), оказывается содействие администрацией исправительного учреждения». Стоить признать, что УИК в этой части весьма нетребователен и лаконичен.

Причем этот полуфабрикат процедуры покрывает как сложные, экстренные случаи, когда администрации колонии должны быстро реагировать, например в ситуации дезорганизации, побоищ, бунтов, так и ситуации бытовой повседневности, когда опись вещей в шкафчике не соответствует реальному наполнению этого шкафчика. И то, и другое — нарушения режима.

Сейчас процедура, которая предлагается УИК для разбирательства и наложения взысканий, не предполагает обязательного участия нарушителя, поиска и опроса свидетелей, сбора доказательств, участия защитника заключенного во время разбирательства и пр. Все, что требуется, — это письменные объяснения заключенного, но допускается его отказ от них, и медицинское заключение о том, что заключенный может быть подвергнут санкциям (ШИЗО, одиночная камера и т.п.). Причем медицинское заключение выносится после принятия решения о наказании, то есть само по себе медицинское заключение — не часть процедуры разбирательства, а требование уже на стадии исполнения решения начальника колонии.

Для экстренных случаев должна быть процедура, которая позволяет администрации колонии действовать оперативно, максимально быстро реагируя на нарушения. Но это всегда – экстраординарные события, большая часть дисциплинарных взысканий выносится за «оторванную пуговицу».

Европейские пенитенциарные правила формулируют общий стандарт для разбирательств по нарушениям, допущенным заключенными. Заключенный может быть подвергнут наказанию при условии, что ему заранее сообщено о вменяемом ему правонарушении и предоставлена возможность выступить в свою защиту.

Каких-либо ограничений, предусматривающих возможность для российского заключенного пригласить защитника при разбирательстве по дисциплинарных нарушениям, федеральное законодательство не содержит. Это подтверждает и судебная практика в России.

Сначала кодексы. В Уголовно-исполнительном кодексе (УИК РФ) содержится общая норма — гарантия на право получения осужденным юридической помощи. В части 8 статьи 12 Кодекса для получения юридической помощи осужденные могут пользоваться услугами адвокатов, а также иных лиц, имеющих право на оказание такой помощи. Никаких исключений из этого права нет, уточнений, по каким категориям дел такое право предоставляется, тоже нет.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (УПК РФ) устанавливает, что обвиняемый — вне зависимости от стадии уголовного судопроизводства — имеет право пользоваться помощью защитника и иметь свидания с ним наедине и конфиденциально, а защитник, в свою очередь, вправе иметь свидания с подзащитным, знакомиться с материалами уголовного дела, подготавливать и подавать жалобы в защиту его интересов (статьи 16, 47 и 53).

Исполнение наказаний относится к завершающей стадии уголовного судопроизводства. Тем самым, и УПК России содержит прямые гарантии на реализацию осужденным право на защиту.

Теперь судебная практика. Основной закон в статье 48 закрепляет за всеми гражданами право на защиту, без исключений. Осужденные не перестают быть гражданами, соответственно, они в полной мере пользуются этим правом. Но кроме этого, во второй части этой же статьи Конституция обращается прямо к заключенным и устанавливает, что «каждому задержанному, заключенному под стражу, обвиняемому в совершении преступления — (гарантируется – А.Н.) право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения».

Российские суды, практику которых мы изучали, отталкиваются от этой конституционной нормы и дают высокие образцы правоприменения. «Конституция Российской Федерации определяет начальный, но не конечный момент осуществления обвиняемым права на помощь адвоката (защитника), данное право должно обеспечиваться ему на всех стадиях уголовного процесса, в том числе при исполнении приговора» (из постановления Советского районного суда г. Красноярска по делу осужденного Е.К. Френкеля).

Кроме этого, прогрессивные российские суды учитывают то, что заключенный находится в зависимом и подчиненном положении от администрации колонии и ограничен в том, чтобы лично защищать свои права, и это «предопределяет особую значимость безотлагательного обеспечения ему права пригласить для оказания юридической помощи адвоката (защитника) и реальной возможности воспользоваться ею» (Постановление Конституционного Суда № 20-П/2003 от 26.12.2003 года).

То же постановление КС содержит, по сути, сформулированный стандарт обеспечения права на защиту для заключенных. Приводим его полностью: